— Один и тот же почерк?!

— Нет, почерк как раз разный. Но прослеживается определенная связь между людьми, ставшими жертвами преступлений. Большинство из них при жизни имели частые деловые контакты или входили в одни и те же финансовые, и криминальные группировки.

Черт возьми! А ведь действительно, это убийство не первое. Были и другие, где тоже гибли не последние в городе люди. Просто гибли не так громко. В одиночку, без жен и детей.

— Мне необходимо это дело. И все дела по нераскрытым убийствам за последние два года. Кроме, конечно, бытовухи.

— Но это служебные документы, я не имею права…

— Можете считать, что это личная просьба вашего нового начальника горотдела…

Дел было много. Но большинство из них были обычной чернухой — бизнесмены средней руки стреляли, резали, душили и травили друг друга, осваивая азы рыночных отношений и товарной конкуренции.

Эти были безынтересны.

В отличие от других…

Других дел было немного. Но эти дела были самыми громкими. Так как жертвами киллеров были известные в Регионе люди — банкиры, директора крупнейших предприятий, криминальные авторитеты… Которые к тому же вели какие-то совместные дела и неоднократно вступали друг с другом в деловые и дружеские контакты…

Что отметило следствие.

А что не отметило следствие? Что могло упустить?

Например, то, что все они умирали в самый неподходящий момент — за день до подписания крупного контракта, вхождения в должность, акционирования предприятия, проведения выборов…

Для них в неподходящий. А для других… Для других в самый подходящий — за день до подписания контракта, вхождения в должность, акционирования предприятия…

Что это — случайность? Тогда очень странная случайность. Потому что повторяющаяся из раза в раз.

Но самое интересное не это. Самое интересное, что в результате этих неподписанных контрактов, несостоявшихся назначений и проваленных выборов выигрывали одни и те же люди. Хорошо известные главному телохранителю. Потому что приближенные к его Хозяину. К Главе администрации.

Вот так фокус!

Это что же получается? Получается, что эти убийства на руку в том числе и шефу? Или в первую очередь шефу? Ведь он давно и упорно пытается подмять под себя область, проталкивая на ключевые посты своих людей и убирая чужих. И не скрывает этого, потому что в одной берлоге должен жить один медведь, а не двадцать.

Впрочем, в «драку» он полез не сразу. Полез… да, примерно год назад. До того выжидал, присматривался. А когда начались те заказные убийства? Главный телохранитель раскрыл первое дело. Июнь. Одиннадцать месяцев назад. Пик смертей пришелся на осень и зиму. Спад на весну и начало лета.

Получается… Да ну, не может быть!

Ну не может! Начальник службы безопасности вышел на разговор с шефом. По пустяковому поводу, прикрывавшему непустяковый интерес.

— …Теперь информация по горотделу. В расследовании заказных убийств, из-за которых было снято прежнее руководство, наметился некоторый сдвиг.

— Да? Найден преступник?

— Пока нет. Но следственными бригадами прорабатывается ряд версий, в том числе почерковой связи данного преступления с бывшими ранее. Есть предположение, что заказчиком всех преступлений выступала одна и та же группа людей. Все силы брошены…

— Все не надо, — мягко сказал Глава администрации. — Наша главная на сегодняшний день задача заключается не в отвлечении сил правопорядка на потенциально нераскрываемые преступления, а на недопущение новых криминальных происшествий. Надо заботиться о живых, а не о мертвых.

Это было что-то новое. С чем спорить не приходилось, но по поводу чего стоило задуматься. Крепко задуматься. В том числе вспомнив невысказанную несколько дней назад мысль насчет того, что, если бы того случая не было, его имело, смысл придумать.

Неужели придумать?.. Неужели?! Ведь там были дети!

Да и как? Как бы он мог? Чисто технически… Нет, даже если допустить невероятное, допустить, что шеф, надумав убрать милицейских генералов, решился на подобную провокацию он бы в первую очередь обратился к своему телохранителю. Потому что больше не к кому!

Или что, он сам, лично, в свободное от работы время?.. Которого у него нет. Потому что он постоянно находится на глазах охраны. И даже к любовнице ходит в сопровождении двух телохранителей.

Правда, дома…

Дома — да, дома остается один. Но все равно под надзором, потому что на подходах — во дворе и подъезде установлены стационарные посты. Встречи с малознакомыми визитерами происходят в присутствии телохранителей. На семейных вечеринках охранники толкутся среди гостей, изображая швейцаров и официантов.

С кем же тогда шеф может встретиться тет-а-тет? В принципе?

С первыми замами может. С высокопоставленными чиновниками из Москвы, при беседах с которыми даже Начальнику службы безопасности приходится ожидать под дверью. С личными референтами.

Не исключены контакты с технической обслугой — курьерами, связистами, сантехниками, техничками, которых можно попросить…

О чем попросить? Чтобы они сразу после того, как пропылесосят дорожку или продуют стояк, пристрелили пару неугодных шефу человек? Полная ерунда!

Тогда, может быть, — передать просьбу третьему лицу? Нет, тоже не проходит. Заказы на убийство через случайных сантехников не передают!

Нужно искать реальные контакты. Для чего определить круг людей, с которыми шеф имеет возможность общаться напрямую. И уже среди них искать потенциального посредника между ним и исполнителем.

Хотя можно и не найти.

Скорее всего не найти.

И лучше бы не найти…

Глава 26

Убийство семьи известного в городе бизнесмена привлекло внимание не только общественности, но и новоиспеченного торговца ювелирными изделиями Сашка.

— А за что его грохнули? — наивно интересовался он у своих новых знакомых. — Он что, кого-то кинул или на кого-то наехал?

— Да нет, не кинул и не наехал. Это просто разборки. В общем и целом.

— Кого с кем?

— Всех со всеми.

Больше Сашок ничего не спрашивал. Потому что лишние вопросы привлекают лишнее внимание. Которое ему было ни к чему.

В версию «в общем и целом» он, конечно, не поверил.

В общем и целом семьи не убивают. Это либо месть, либо предупреждение.

Месть — сомнительно. Мститель не может действовать так разумно. И так спокойно. Месть это эмоции. Голые эмоции. При которых не ограничивают себя одним выстрелом. А жмут на спусковой крючок до опустошения обоймы.

Конечно, можно предположить, что мститель нанял киллеров, которые не имели личных претензий к покойному и потому обошлись двумя пулями.

Но зачем тогда они убили детей? Ведь при расследовании такого рода преступлений милиционеры из кожи вон лезут. А судьи гарантированно дают вышку. Они что, враги самим себе?

Или не хотели оставлять свидетелей?

Но как свидетели дети неопасны. Они почти никогда ничего не помнят и ничего не способны рассказать. Да и что они могли видеть? Фигуры в масках с пистолетами?

Нет, тут дело не в мести. И дети погибли не случайно. Погибли закономерно и запрограммированно. Их смерть была изначально прописана в сценарии и была нужна не меньше, чем смерть их отца. Нужна была больше. Потому что, когда убивают взрослых мужиков, это уже никого не впечатляет.

А когда вырезают целую семью…

Выходит… Выходит, это было предупреждение. Кто-то кого-то предупредил. Смертью детей.

Кого? Вряд ли кого-то одного. Ради запугивания одного довольно убить одного. А здесь… Скорее всего пугали многих. Для чего понадобилась детская кровь. Чтобы каждый, глядя на свои детей, мог представить… И мог вовремя одуматься.

Теперь второй и главный вопрос — кто? Кто заказал это убийство?

По всей видимости, те люди, которые желали запугать первых. Ответ, конечно, детский, но другого пока нет. Очевидно только, что речь идет не о местных разборках по поводу партии товара или передела киосков на привокзальной площади. Идет о гораздо большем. О чем?